Андрей и Елена Кадыкчанские − недавно ещё жители Москвы, променявшие грязный столичный воздух, пробки и городскую суету на чистое судромское небо, добрых соседей и ежедневное созидание. Супруги своими руками восстанавливают старинный мещанский дом, построенный в 1902 году, когда наше государство именовалось ещё Российской империей. Историческое наследие, настоящий пример деревянного зодчества прошлого, так бы и сгинуло, если бы неравнодушные люди не вложили в вековые стены душу, любовь и собственные средства. Зачем они взялись за это непростое дело, кто помогает и сколько потрачено денег, герои поведают в нашей беседе.

− Расскажите немного о себе. Почему Вы решили поменять столицу на северную деревню?

− Я писатель. По большей части − публицист и прозаик. Но в последние годы пишу ещё и сценарии для документальных фильмов, которые полностью создаю сам. Кроме того, я ещё и профессиональный лектор, поэтому результатом моих исторических расследований являются не только книги и статьи, но и тематические доклады, которые критики часто относят к жанру так называемой альтернативной истории.

Моя жена − специалист по рекламе, а по совместительству ещё и корректор моих текстов, поскольку по образованию она филолог. Последние годы мы жили в Москве. Ну, как в Москве… В Московской области. Но это Красногорский район, и нам до Красной площади добраться можно было быстрей и проще, чем порой жителям Измайлово, например, или Тёплого Стана.

В столице нас всё устраивало, и не было никаких причин для перемены места жительства. Впрочем, что значит «перемена места жительства», если мы и так едва ли не бо́льшую часть времени проводили в поездках по России. Во время одной из таких поездок, в экспедиции по Русскому Северу, сплелись в один узел сразу несколько обстоятельств, которые заставили нас убедиться на личном опыте в том, что в теории и так давно было понятно:

Мы уже обитаем в среде, которая на нынешнем этапе развития технологий и при достигнутом уровне социальной зрелости общества позволяет вести активный образ жизни там, где человек находится в данный конкретный момент.

Это значит, что выход на принципиально новый для человечества уровень возможностей реально произошёл. Ещё недавно человек был жёстко привязан к месту жительства, потому что ему каждый день в одно и то же время необходимо было успеть отметить пропуск на проходной завода, фабрики или занять своё рабочее место за письменным столом в какой-нибудь конторе. Кроме того, ещё вчера место жительства являлось мерилом успешности человека в глазах окружающих и непосредственно влияло на его возможности.

Жизнь в городе, по сравнению с жизнью в деревне, позволяла обеспечить не только бытовой комфорт и доступность целого ряда благ и преимуществ, но и дать фору в духовном и профессиональном росте.

Теперь, благодаря выходу на новый уровень развития средств коммуникации и внедрению новых технологий в производственные циклы, большинство преимуществ городского образа жизни свелись на нет. А какие-то из них вообще превратились в недостатки. Но огромное количество людей этого не заметили и по сей день пребывают в плену устаревших стереотипов, сложившихся в ту пору, когда не существовало доступных транспорта, интернета и мобильной связи, а также технологий, позволяющих в любом месте, хоть в тайге или в пустыне, иметь ровно те же блага цивилизации, которые есть у жителей мегаполисов.

Тёплый туалет и горячая вода в кране теперь доступны практически везде, где есть электроэнергия. А аргумент «работы в деревне нету» больше не работает: Работы вообще больше нигде нет, если она вам не очень-то и нужна. Государство теперь не бегает за капризными гражданами и не уговаривает пойти на работу. Работу себе теперь каждый должен искать сам. И тот, кто не хочет и не умеет работать, не найдёт её никогда. Или будет делать вид, что работает, а по пятницам кричать: «Ура, выходные!» и костерить чиновников и правительство, сидя с бокалом в руке у телевизора.

Мы с женой усвоили один из главных уроков пережитой пандемии:

Если работа позволяет делать её без потери качества удалённо, то нет никакого смысла жить где-то только из-за работы. В особенности, если тебе не нравится там жить, но ради дела приходится это терпеть.

Поэтому, когда нам стало ясно, что нет разницы в том, сколько километров от нас до МКАДа: 14 или 800, Москва нас отпустила.

− Как возникла идея восстановления дома. Почему выбор пал именно на этот дом? 

− Мы не планировали покупать жильё, поэтому даже не пытались скопить сколько-нибудь денег. Тем более не имели планов ничего восстанавливать, потому что убеждены в том, что каждый должен заниматься своим делом. Для того чтобы работать хорошо, тот, кто любит строить, должен строить, а тот, кто любит и умеет писать книги, — обязан писать книги. Иначе сделанные только ради прибыли дома будут рушиться, автомобили − разваливаться, а продукты − травить людей.

Мы не выбирали, какой бы дом восстановить. Это Дом выбрал нас. Дом № 18 в деревне Пайтовская в Вельском районе Архангельской области. Побывав в нём однажды, мы всё равно не смогли бы его забыть никогда. И всю оставшуюся жизнь упрекали бы себя за то, что не взяли на себя ответственность и не спасли его. Потому что это правда: прекрасный, совершенный особняк с мезонином, без преувеличения − шедевр мещанского городского зодчества − оказался никому не нужным и мог в скором времени окончательно исчезнуть с лица земли.

Дом слишком большой и слишком дорогой в эксплуатации. Его восстановление требует огромных, по нашим меркам, средств. К тому же формально у него было три собственника: две квартиры на первом этаже пустовали, а мезонин используется только как сезонное жилье: лето здесь проводит пенсионерка из Вельска.

Этот дом по статусу многоквартирный, и, соответственно, к нему не прилагается то, ради чего большинство едет жить в деревню: земельный участок. Поэтому желающих приобрести такую «головную боль» не было ранее, и мы отчётливо осознали: не появится и в ближайшем будущем.

− Не страшно было начинать возрождение такого большого сооружения? Какова история особняка?

− В любом деле, даже в самом безнадёжном, должен быть кто-то, кто скомандует «Раз-два, взяли!», кто возьмёт на себя смелость вмешаться, возглавить и принять важное решение, для того чтобы спасти ситуацию.

Судьба распорядилась так, что этим «кем-то» она назначила нас с Еленой Игоревной. Мы не стали противиться. Взяли в банке кредит, выкупили две квартиры на первом этаже, перевезли сюда все вещи и мебель из Москвы и сменили место регистрации и жительства окончательно. Теперь мы судромчане. Не только потому, что официально зарегистрированы по новому месту жительства, а ещё и потому, что ощутили себя частью сообщества. Не сразу, но нас здесь приняли за своих и поддерживают кто чем может. Кто словом, кто делом, кто баночкой мёда, варенья или домашних разносолов. Люди поняли, что мы приехали навсегда и не ради бизнеса. Мы взвалили на себя груз, непосильный для многих предприятий: вернуть дому первоначальный облик и интерьеры, для того чтобы он продолжил служить людям, принося пользу всем, а не только тем, кто в нём живёт.

Необходимо пояснить, что до того как дом был разделён на три квартиры и передан в пользование работникам местного колхоза, в нём размещалось общежитие. А ещё ранее, с 1929 г. по 1977 г. примерно, здесь были медпункт, больница и роддом. В этом доме, кстати, появились на свет почти все судромчане старше 1965 года рождения.

Чтобы было понятно: Судрома − это не один населённый пункт, а общее название конгломерата из семи деревень и двух посёлков.

До 1929 года дом принадлежал купчихе Евларии Васильевне Поповой. Но, скорее всего, изначально она купчихой не была. Просто после революции 1917 г. для бывших мещан Российской империи настали тяжёлые времена, и в период проведения молодым советским государством НЭПа Евлария Васильевна вынужденно занялась торговлей и открыла лавку прямо в доме, в котором жила. Что стало с хозяином дома — Константином Поповым, нам ещё только предстоит выяснить.

Разумеется, мы не питали иллюзий по поводу того, что сможем самостоятельно восстановить такой большой дом (общая площадь сохранившейся части одного только первого этажа составляет более 170 квадратных метров). Но мы прилагаем усилия для того, чтобы отыскать благотворителей. Это организации, которые могут себе позволить выделение части заработанных средств в качестве меценатской помощи, различные фонды и просто неравнодушные граждане.

Кроме того, мы планируем принимать участие в конкурсах на получение грантов от государства и органов местного самоуправления, для чего открыли автономную некоммерческую организацию «Дискуссионный клуб «Дом сохранения истории «Инрог».

− Расскажите о первых эмоциях, когда увидели Инрог? Кстати, почему он так называется?

Почему Инрог? Когда в декабре 2020 г. мы впервые увидели особняк, он был похож на раненую птицу с потухшим взором. Двухскатные крыши двух эркеров мезонина, находящихся позади третьего, фасадного, напоминали приподнятые крылья. Дом словно молил о помощи. И мы поняли, что обязаны что-то сделать. Если не мы, то кто? Тогда решили сделать всё для того, чтобы оживить дом. А для этого ему необходимо новое гордое имя. И оно пришло на ум само собой. В прошлом в Поважье, как и на всех территориях от восточного берега Белого моря до Перми, дома украшались росписями, традиционным сюжетом которых были лев и единорог, стоящие на задних конечностях и обращённые друг к другу.

Поскольку я занимаюсь историей, мне известно, что до первой четверти девятнадцатого века зверя, похожего на лошадь с рогом на лбу, поморы называли инрогом. И только потом, когда русский литературный язык стал стандартом при обучении во всех школах (тогда их называли училищами) Российской империи, постепенно прижилось новое слово «единорог».

Возрождение старинного купеческого особняка очень гармонично вписывается, на наш взгляд, в деятельность, направленную на сохранение и популяризацию знаний о географии и истории России, обычаев, традиций и диалектов народов, её населявших. А мы, собственно, именно это и считаем главным делом всей своей жизни.

− Для чего восстанавливаете старинный дом? Что в нём планируете разместить?

− В «Инроге» с осени 2021 года регулярно проводятся лекции по истории, которые транслируются в прямом эфире в сети интернет. Просмотр трансляции за умеренную плату, которая и составляет мой доход как самозанятого, позволяет участвовать в дискуссиях всем, кто имеет возможность подключится к сети интернет с любого устройства в любой точке мира. Но для тех, кто присутствует в аудитории лично, — вход свободный.

Мы не «делаем бизнес». Наши цели — это просвещение и популяризация Русского Севера. У нас нет прейскурантов, но мы всегда благодарны за любую сумму, которую посетители жертвуют на восстановление и сохранение купеческого особняка 1902 г. постройки.

В планах не только лекции, но и целый ряд различных мероприятий. Мы планируем создание Дома-музея, приспособленного для проведения экскурсий, семинаров, конференций, мастер-классов, концертов, симпозиумов, фестивалей, творческих вечеров и т. п.

Для этого мы готовим три помещения в доме:

  • переднюю, где будет возможность организовать чаепития и, может быть, обеды, ужины и завтраки;
  • гостевую комнату, в которой несколько человек смогут переночевать или даже пожить какое-то количество дней;
  • конференц-зал, где смогут разместиться человек 25–30.

Впрочем, использование будущего времени здесь неуместно, потому что всё это уже происходит. Правда, пока ещё все помещения находятся в стадии реконструкции.

Да! Если вас не смущают декорации из стройматериалов и находящиеся в процессе реставрации стены и потолки, то вы можете приехать к нам уже сегодня. Некоторые, кто знают о существовании «Инрога», так и поступают. Не только туристы, но и учёные, исследователи, путешественники и участники различных экспедиций.

Уже сейчас в доме действует местное отделение Архангельского центра Русского географического общества, а также «Дом Едемских» − неформальная организация, объединяющая потомков древнего боярского рода.

− Вы все работы делаете сами или есть помощники?

− Впереди ещё очень много работы. Для того чтобы наши гости в полной мере смогли погрузиться в атмосферу мещанского быта конца девятнадцатого — начала двадцатого века, недостаточно собрать под одной крышей мебель и предметы быта тех времён. Необходимо ещё, чтобы эта крыша, как минимум, не протекала. Объём уже проведённых работ — колоссален, в особенности если учитывать, что всё это делается руками всего двух «работников», один из которых — хрупкая женщина, филолог по образованию, не имевшая опыта работы на производстве.

Только особо сложные работы, такие как поднятие дома и замена нижних венцов сруба, а также кровельные работы выполнялись с помощью наших новых друзей — судромчан, имеющих опыт в этом деле. Да ещё систему отопления монтировали и осуществляли пуско-наладочные работы профессионалы из Вельска.

− Кроме того, Вы ведёте блоги. Расскажите о них и Вашей миссии.

− Все события восстановления дома, день за днём, начиная с весны 2021 года, фиксируются на видео и публикуются на ютуб-канале «Инрог», на интернет-платформе «Дзен» в журнале «Кадыкчанский заметил» и на личной странице Андрея Кадыкчанского в ВКонтакте. За это время было всё: радости, печали, победы и поражения. Не было только скучно. Легкомысленная, на первый взгляд, затея явилась мощнейшим стимулом для дальнейшего развития.

Мы получили и продолжаем получать бесценный опыт, который обогащает нас нематериально. К тому же мы совершаем подвижническую миссию, по мнению наших друзей и зрителей, которая, надеемся, выльется в широкое движение по всей России. На нашем примере огромное количество людей учится и получает возможность избавления от наивных представлений о деревне.

Мы помогаем разрушить стену стереотипов и шаблонов мышления, согласно которым:

  • За МКАДом жизни нет.
  • Деревня − это обязательно куры − гуси − огород.
  • Это необходимость топить печку и пользоваться «удобствами на улице».
  • В деревне все пьют. Мутный самогон. Литрами. Причём даже коровы.
  • Резиновые сапоги и комбинезон — единственное, что можно надеть в деревне, выходя из дома.
  • Супермаркетов нет и купить ничего невозможно. Даже за туалетной бумагой необходимо ехать в райцентр.

Большинство этих и других наивных «страшилок» существуют только в головах горожан, которые выезжают из города лишь для того, чтобы отправиться в другой город или в южные страны на отдых.

В реальности мир совершенно иной. Деревня и раньше не была тотально отсталой, а теперь и подавно. Мы живём в Судроме уже почти два года, и нас окружают истинно интеллигентные, хорошо образованные, обладающие хорошими манерами люди, не имеющие ничего общего с персонажами отечественных телесериалов. Пьяницы и другие асоциальные элементы, со слов знакомых, в Судроме тоже есть (как и в любом городе они есть), но мы их даже ни разу не встречали.

В общем… Вкратце дело обстоит так: запомните и расскажите своим знакомым, чтобы они никому не верили и не удивлялись, когда узнают о том, что:

Жизнь в деревне насыщена событиями, возможно даже более, чем в городе, потому что людям не нужно тратить время на дорогу до работы и обратно, на походы в магазины, фитнес-центры и прочее. Работа у всех не более интенсивная, чем в городе, потому что везде имеются современная техника, компьютеры и Интернет. Поэтому люди не вкалывают от зари до зари, а так же, как все, ходят утром на работу и возвращаются с неё домой вечером. Только устают они гораздо меньше. И неведомы им понты, которыми забиты мозги горожан: всякие клубы, тренинги, курсы и пр., т. е. свободного времени у сельских жителей больше, вопреки расхожим мифам. И используется это время для чтения книг, просмотра фильмов, рыбалки, охоты, сбора ягод и грибов и т. п. Притом ехать несколько часов для этого не нужно, о дорожных пробках тут вообще никто ничего не знает.

В общем, люди живут в собственных домах, в которых есть всё то же, что и у горожан, зато всё это на свободе, на природе, на чистом воздухе, где нет преступности и сумасшедших соседей, пользующихся перфоратором чаще, чем зубной щёткой. Люди в деревне одеваются так же, как в городе, говорят так же, как в городе, и имеют всё то же, что имеют люди в городе, только за меньшую плату. Но не имеют массу неприятностей, которые являются неотъемлемой частью жизни горожан.

Мы всё это оценили сполна, и эти преимущества деревенской жизни стали призом за то, что нам сейчас приходится много работать руками в процессе сохранения и восстановления Дома. Кроме того, конечно, что мы продолжаем работать, выполняя ту же работу, которую делали в Москве. Деньги же надо как-то зарабатывать. Но эти трудности временные, и нас окрыляет одна только мысль о том, что мы смогли пройти через это, мы уже много сделали, а планируем сделать в разы больше. И не столько для себя, а для других.

Для своих земляков-судромчан и для всех тех, кто в будущем отправится на Русский Север специально в Дом сохранения истории «Инрог», или дальше, но сделает остановку. Нас согревает мысль о том, что Дом снова будет радовать многих хороших людей, и он останется на своём месте, даже когда нас в этом мире уже не будет. Ради такого дела стоило рискнуть и сделать первый шаг.

И… Главное! Кто-то увидит, что мы смогли это, и тоже решится на подобный шаг, чтобы сохранить в первозданном виде частицу нашей истории. Чтобы потомки могли с уважением говорить о нас, о тех, кто сохранил и передал им эти осколки потерянной навсегда страны — Российской империи.

Тот, кто не заботится о сохранении прошлого, о том, что нам передали наши отцы и деды, ничуть не лучше тех, кто сносит памятники и перестаёт ухаживать за могилами. И мы уже точно знаем, что школьники, которые побывали в «Инроге» на экскурсии, уже никогда не пополнят ряды «иванов, родства не помнящих». Они вырастут ответственными гражданами своей страны, которые засучивают рукава и приниматься за работу в тех случаях, в которых наши современники говорят: «А… Государству ничё не нада, а мне оно чё, нада?»

Мы готовы делиться опытом со всеми, кто решится на подобный шаг. Мы уверены в том, что будущее России связано не с городами, а с жизнью на земле. Скоро всё больше людей, как мечтающих о собственных грядочках у порога, так и не желающих заниматься сельским хозяйством, оценят все прелести городского образа жизни в доме, находящемся вдали от сутолоки городов.

− Если не секрет, какая сумма уже потрачена на восстановление?

− Однажды цены на пустующие, разрушающиеся особняки взлетят до небес. Станет модно восстанавливать старые дома, а не строить новые. Те, кто успел купить дом со столетней историей за бесценок, в одночасье превратятся в миллионеров, а те, кто не успел этого сделать сейчас, будут корить себя за недальновидность. Ведь с точки здравого смысла это просто нелепо: платить безумные миллионы за бетонную конуру в «человейнике».

За те же деньги, которые люди ежемесячно платят в качестве взносов по ипотеке, можно очень быстро отремонтировать старинный дом и сделать из него «конфетку», которая станет предметом зависти всех знакомых, сослуживцев и родственников. Не нужно платить 30 лет по 30 000 рублей и более в месяц. Например, мы взяли в кредит для покупки 2-х квартир всего 600 000 рублей на 3 года. В Москве за любую, даже самую маленькую студию это только первый взнос.

Но это экономика, о которой язык не поворачивается говорить в нашем случае. Ведь не деньги тут имеют значение, а душа и совесть. Удовлетворение от того, что ты сделал значимое для всех дело, не оценить никакими выгодами.

Но… Мы ни к чему не призываем. Каждый сам должен принимать осознанное решение. Огромное количество наших сограждан ещё не успело пройти школу жизни в городах. И не надо им мешать. Пусть поживут, поучатся и сами осознают, что города создавались не для свободных людей, способных творить самостоятельно, а для тех, кто нуждается в опеке. Города — это тренажёры для человечества, на которых оно только учится человечности.

И пусть города остаются эдаким тренажёром. Разве это плохо? Отнюдь. Это очень хорошо, что у всех равные возможности и каждый может их реализовать. А если кто-то не может — вперёд, снова на тренажёр. И так до тех пор, пока не сможет.

− Что бы Вы пожелали всем, кто читатет эти строки?

− От всей души желаем, чтобы у прочитавших этот текст до конца всё сложилось, и мир вокруг них стал лучше благодаря их собственным усилиям, а не внезапно. Потому что, когда это сваливается на голову в виде подарка, оно не приносит никакой пользы и радости.

Каждый строит свой собственный дом. И дом получается всегда таким, каким был человек, его построивший.